Кризаль опустилась на теплый песок, легла и уснула, вытянув правую руку в сторону.
Самым заветным желанием Кризаль было выспаться. Небо расчистилось, восходящее солнце согрело и высушило мантию, и она, совершенно счастливая, ворочалась, отбиваясь от бодрствования, грызущего края сна. Девочка свернулась калачиком, подложив правую руку под голову, и тут вспомнила о кобитовых шариках. Села прямо и увидела, что умудрилась не навалиться на широкий рукав мантии.
— А, дитя, вот ты и проснулась.
Кризаль обернулась. Рядом с ней сидели женщина в бело-зеленой мантии певицы и высокий блондин, одетый в черно-алое. Мужчина кивнул Кризаль:
— Дорна пригласила меня погреться на вашем песке, маленькая волшебница.
Кризаль кивнула в ответ. Мужчина был молод и с виду очень силен; у женщины, тоже молодой, были распущенные черные волосы и темно-карие глаза. Рядом с такой красавицей Кризаль особенно остро осознала, какая она грязная и конопатая.
— Вы видели моего учителя?
Молодой фокусник пожал плечами. Певица покачала головой.
— Думаю, тебе лучше подождать его здесь. — Дорна поглядела на руку фокусника, обвивавшую ее талию, и кивнула на Кризаль. Пожав плечами, он убрал руку и лег на песок, опираясь на локти.
Кризаль рассматривала молодого фокусника:
— Ты ведь не с этой планеты, а, фокусник?
Тот рассмеялся:
— Нет, дитя. Меня зовут Эшли Алленби. Я прибыл с отчей планеты.
— Однако же ты носишь черно-алое.
— Даже мне надо есть. Как тебя зовут?
— Кризаль. Я ученица великого фокусника.
— И как его зовут? — Алленби сел.
Кризаль посмотрела на Дорну. В глазах певицы что-то мелькнуло.
— Его имя не имеет значения, Алленби. — Девочка указала на высушенный песок.
Молодой человек удивленно вскинул брови:
— Немногие оставшиеся у меня мовиллы уже плачут от одиночества. Хочешь взамен посмотреть мой новый фокус?
Кризаль пожала плечами:
— Если я смогу определить, как ты его делаешь, я все равно запрошу плату.
Алленби фыркнул и вытащил из-за пазухи колоду карт. Передав колоду Кризаль, он рукой разгладил перед собой песок.
— Выбери и запомни семь карт. Сможешь?
— Хоть семь, хоть всю колоду. — Кризаль отложила первые семь карт и протянула их Алленби.
— Нет, не давай их мне. Разложи на песке картинками вверх. — Кризаль выложила карты. — Запомнила?
— Конечно.
Алленби растопырил пальцы над картами, и они перевернулись, словно сами по себе.
— Ты уверена, что запомнила?
— Да.
— Тогда переверни тройку треф.
Кризаль посмотрела на третью слева карту, вообразила, как подсовывает под край крохотные ручки, и напряглась. Карта перевернулась. Восьмерка бубен. Алленби засмеялся над выражением ее лица.
— Но восьмерка здесь. — Она указала на крайнюю справа карту.
— Ты уверена?
Кризаль протянула руку и просто перевернула карту. Шестерка пик.
— Великолепный фокус, Алленби, — восхитилась Дорна. Молодой фокусник благодарно улыбнулся и собрал карты. Кризаль насупилась.
— Можешь угадать, как я сделал это?
Кризаль довольно долго хмурилась, потом вежливо сказала:
— Неплохой фокус.
Алленби забросил край мантии через плечо и указал на юг подчеркнуто драматическим жестом.
— О небо! Вдохновленный столь щедрой хвалой, я должен спешить в Тарзак и поражать толпу!
Дорна встала:
— Ты должен идти, Эшли?
Алленби поклонился и, взяв руку Дорны, коснулся ее губами.
— Увы, прекрасная Дорна. Я должен идти в Тарзак. По слухам, туда сейчас прилетел грузовой челнок. Первый с тех пор, как я прибыл на Момус, мне необходимо застать его, чтобы сообщить свои новости Государственному секретарю Квадранта. — Он поклонился Кризаль, легко подхватил свой мешок и пошел по дороге на юг. Дорна и Кризаль еще долго смотрели ему вслед, когда он давно уже скрылся из виду.
Девочка повернулась к певице:
— Дорна?
— Да, дитя?
— Я прочитала что-то в твоих глазах, но не могу измерить глубину увиденного. Где мой учитель?
Красавица Дорна улыбнулась, закрыла лицо рукавом мантии, затем опустила руку. Девочке беззубо ухмылялся Фикс.
— Фикс, клянусь ошпаренным задом Момуса — это ты?
Старик хихикнул:
— Отвернись, дитя.
— И что ты тогда сделаешь? Превратишься в ящера или сделаешь меня мальчиком?
— Отвернись. Мне надо вывернуть мантию.
Кризаль отвернулась:
— И чего ты добился своей комедией?
— С Великим Фиксом молодой фокусник внимательнее следил бы за своим языком, чем с прекрасной Дорной. Можешь повернуться.
Кризаль обернулась, перед ней был Фикс в черно-алой мантии.
— И здесь тоже нет магии, Фикс? Куда делись твои морщины?
— Нахмурься, Кризаль, и пощупай лоб.
Кризаль сделала, как велено.
— Ну?
— Ты молода, однако можешь наморщить лоб. Я стар и могу сделать кожу гладкой, хотя это требует больших усилий.
— Ладно, Фикс, но как же зубы прекрасной Дорны? У тебя-то нет ни одного.
— У Дорны тоже.
Кризаль скрестила руки на груди:
— У нее были!
— Подумай, Кризаль. Эти полные, чувственные губы улыбались, но открывались, только если их прикрывала рука или рукав.
Девочка нахмурилась:
— Я помню… нет, я убеждена, что помню. Ты прав; я не видела зубов. — Кризаль покачала головой. — И что ценного сказал фокусник?
— На-ка поешь. — Фикс залез в мешок и вытащил две непропеченные кобитовые лепешки. — Алленби идет с дальнего севера, из Дирака, что за Змеиными горами. Он прошел и через Мийру. Оба города почернели от отчаяния. Рогор везде оставляет свою метку.
Кризаль проглотила кусок кобита, а остатки бросила
